Предложения со словом «Фабрис»

Зал внезапно погрузился в полумрак. Лишь жёлтые лампы очерчивали чёрный абрис сцены, укрывшейся за голографическим занавесом.

Наставник шёл молча, словно забыв о них, утопающих по колено в снегу, едва-едва различающих мелькающий впереди тёмный абрис широкой спины немногословного учителя.

Он видел, как медленно поднимается рука, держащая пистолет, к его голове, и с болью всматривался в мягкий абрис губ, растянутых в безразличной улыбке.

Этот свет делал отчётливыми и твёрдый абрис скул, и неожиданно тонкий изгиб губ, и необычность зелёных глаз…

И едва только она успела это произнести, как я увидел абрис её истинного лица, проступивший сквозь морщины, отёки, разросшиеся родинки и мрак подглазий, словно солнце сквозь декабрьские хмари.

Красив, но не слащавой красотой салонных мальчиков, а жёсткой красотой настоящих мужчин: чёткий абрис лица, высокие скулы, тяжёлый, почти квадратный подбородок, плотно сжатые губы.

Лишь изредка попадаются абрисы человеческих фигур и голов, вернее, ритуальных масок.

Ниже витки спирали расплываются и просматриваются только отдельные её отрезки со смутными абрисами гоминидов: неандертальца, синантропа и других порождений природы.

В окнах дома всё-таки начали появляться абрисы голов.

Мысли его переносятся на эти впечатления, а вместе с ними восстают в его памяти, отходящие перед главными эпизодами в туманную даль, картины раннего детства и легкие абрисы окружавших его людей.

Он углем вычерчивает на стене абрис ее головки.

Я вам показал легкий абрис профиля одной из них: не те черты вы видите.

Оба друга остановились как вкопанные невдалеке от входа в нее. Они оба увидели, что на одной из скамеек, стоявших внутри беседки, сидели близко друг к другу две человеческие фигуры, мужчина и женщина. Абрисы этих фигур совершенно ясно выделялись при слабом лунном свете, рассмотреть же их лица и подробности одежды не было возможности. Оба друга заметили только, как потом и передавали друг другу, что эти одежды состояли из какой-то прозрачной светлой материи.

Прекрасное чаще всего мы видим глазами; а глаза, конечно, видят только оболочку, абрис, наружность предмета, а не внутреннее его сложение.

Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,»ради поспешения», черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.

С другой — вековечная тайга из елей и сосен, покрытых серебристым инеем, и впереди ее поселок, темным абрисом изб выделявшийся на белоснежной равнине.

Мы сказали вначале, что Марко Вовчок не дает нам поэмы народной жизни, что у него видим мы только намеки, абрисы, а не полные, отделанные картины.

Но для того, чтобы мысль моя была для вас еще яснее, очерчу в легком абрисе мою собственную политику.

— Насчет серебра chere cousine, как хотите, я совершенно с вами несогласен. Можете себе представить, этой старинной работы разные кубки, вазы. Что за абрис, что за прелестные формы! Эти теперь на стенках резной работы различные вакхические и гладиаторские сцены… нагие наяды… так что все эти нынешние скульпторы гроша не стоют против старых по тонине работы; и такую прелесть переделывать — безбожно.

Официальные известия дают лишь тактические и стратегические абрисы, не разъясняя для непосвящённых суть часто загадочных фраз, — да этого разъяснения и теперь нельзя требовать, — а между тем японская и часть заграничной прессы трубят о мнимых победах японцев.

— Твои, — говорит, — мужики сами не знают, чего хотят: то просили ризу, говорили, что тебе только надо размеры да абрис снять, а теперь ревут, что это им ни к чему не нужно; но я более вам ничего сделать не могу, потому что архиерей образа не дает. Подделывай скорее образ, обложим его ризой и отдадим, а старый мне секретарь выкрадет.

За внешними абрисами, линиями и красками должны стоять живые люди, нужно их видеть именно живыми, чтобы писать.

Дайте мне законченный портрет человека — он не напомнит мне ни одного из моих знакомых, и я холодно отвернусь, сказав: «недурно», но покажите мне в благоприятную минуту едва набросанный, неопределенный абрис, в котором ни один человек не узнает себя положительным образом, — и этот жалкий, слабый абрис напомнит мне черты кого-нибудь милого мне; и, холодно смотря на живое лицо, полное красоты и выразительности, я в упоении буду смотреть на ничтожный эскиз, говорящий мне обо мне самом.

Вся спальня была наполнена каким-то белым фосфорическим светом. У самой его кровати стоял тот самый старый боярин, который являлся ему во сне прошлой ночью. Но видение вчерашней ночи было смутно. В памяти князя остался лишь легкий абрис сонного видения да грозящий ему неимоверной величины палец, который затем уперся ему в грудь так сильно, что он с трудом дышал.

Но вместе с этим говорят нам, что «это, однако же, не отдельные лица, а общие типы»; после такой фразы было бы излишне доказывать, что самое определенное, наилучшим образом обрисованное лицо остается в поэтическом произведении только общим, неопределенно очерченным абрисом, которому живая определенная индивидуальность придается только воображением (собственно говоря, воспоминаниями) читателя.

Но это происходит вовсе не от того, чтобы не нашлось в действительности достойных натурщиков, а совершенно от другой причины, чаще всего просто от забывчивости или недостаточного знакомства: если в памяти поэта исчезли живые подробности, осталось только общее, отвлеченное понятие о характере или поэт знает о типическом лице гораздо менее, нежели нужно для того, чтобы оно было живым лицом, то поневоле приходится ему самому дополнять общий почерк, оттенять абрис.