Кое-как скрутив и зашпилив липкие жёсткие волосы и коротко взвыв от мимолётного взгляда в мутный осколок зеркала над железным рукомойником (то, что она там увидела – черно-пестрое на глинисто-сером – осмыслению не подлежало), несостоявшаяся невеста подхватила с того же стула чёрную лаковую сумочку и, закусив от нетерпения губу, буквально вывалилась из дощатой двери в странное захламлённое помещение, проковыляла по щелястому полу и, наконец, оказалась на воздухе, прямо перед железнодорожной насыпью – и опять откуда-то нарастал шум недалёкого поезда…