Никто не видел меня внизу в лавке, а ступеньки я преодолел бесшумно (благо добротные половицы травниковой лестницы и не подумали скрипнуть), следовательно, моё присутствие всё ещё оставалось неведомым для обитателей, поэтому я предпочёл до поры до времени схорониться в углу между проёмом лестницы и проёмом открытой двери, до которого оставалось два локтя.