Предложения со словом «адриан»

Адриан, к его чести, сделал нам предложение, от которого мы не могли отказаться, и книга была принята в издательстве вне конкурса.

– Ну, наши не многим лучше – Конуэй, Лайонел, Хилери, Адриан.

Конуэй – генерал, Лайонел – судья, Хилери священнослужитель, Адриан – профессор.

И это более не твоя проблема, Адриан, со своей женой я разберусь сам.

Адриан был тоже как никогда прост, никакой разделительной черты, хотя при весёлости их троих – его лицо было как будто озабоченное, в противоречие с настроением.

Пусть же будет имя твоему сыну – «Август» или «Тит» или славный «Адриан»!

Выкрикнул император и оседлав своего любимого коня по имени «Адриан», умчался во главе пятидесяти ниндзя в неизвестном направлении.

– Мне жаль вас, Адриан. Правда, жаль.

– Может быть, Адриан? – не унималась мама. – Смотри, какой он милый, ему подойдёт.

Из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги. (Клод Адриан Гельвеций)

Жестокость есть всегда результат страха,слабости и трусости. (Клод Адриан Гельвеций)

Юрко ел за четверых; Адриан ему не уступал; дочери его чинились; разговор на немецком языке час от часу делался шумнее.

Затрудняясь в своем хриплом шепоте произношением буквы «б», она на подобный вопрос отвечала: «Он припран», — обозначая тем, что ввиду предстоящего танцевального вечера шумливый Адриан Иванович связан и положен в пустой амбар.

Еще решительнее духовенство сопротивлялось вторжению иноземных обычаев в русскую жизнь. Грозные проклятия постигли тех, которые перенимали разные немецкие обряды и моды. Для примера довольно указать на один из самых невинных обычаев — бритье бороды. Еще патриарх Филарет восставал против бривших бороды, потом Иосиф и, наконец, патриарх Адриан в своем окружном послании, писанном уже в первые годы единодержавия Петра (см. «Историю Петра», том III, стр. 193–194).

Адриан тотчас познакомился с ним, как с человеком, в котором рано или поздно может случиться иметь нужду, и как гости пошли за стол, то они сели вместе.

Итак, Адриан, сидя под окном и выпивая седьмую чашку чаю, по своему обыкновению был погружен в печальные размышления.

Адриан Прохоров обыкновенно был угрюм и задумчив.

Солнце давно уже освещало постелю, на которой лежал гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел перед собою свою работницу, раздувавшую самовар. С ужасом вспомнил Адриан все вчерашние происшествия. Трюхина, бригадир и сержант Курилкин смутно представились его воображению. Он молча ожидал, чтоб работница начала с ним разговор и объявила о последствиях ночных приключений.

Адриан с ужасом узнал в них людей, погребенных его стараниями, и в госте, с ним вместе вошедшем, бригадира, похороненного во время проливного дождя.

Адриан пил с усердием и до того развеселился, что сам предложил какой-то шутливый тост.

«Каково торгует ваша милость?» — спросил Адриан.

— Как ты заспался, батюшка, Адриан Прохорович, — сказала Аксинья, подавая ему халат. — К тебе заходил сосед портной и здешний будочник забегал с объявлением, что сегодня частный [Частный — частный пристав, полицейский чин, начальник «части».] именинник, да ты изволил почивать, и мы не хотели тебя разбудить.

— «Сущая правда, — заметил Адриан, — однако ж, если живому не на что купить сапог, то, не прогневайся, ходит он и босой; а нищий мертвец и даром берет себе гроб».

Адриан подошел к племяннику Трюхиной, молодому купчику в модном сюртуке, объявляя ему, что гроб, свечи, покров и другие похоронные принадлежности тотчас будут ему доставлены во всей исправности.

Согласно с желанием царицы Наталии Кирилловны, патриархом назначен был Адриан, «единонравный советник и задушевный друг покойному патриарху», по выражению г. Устрялова (том II, стр. 118), тот самый, которому принадлежит грозное обличительное послание против брадобрития, упомянутое нами в первой статье.

Танцующая в одной кадрили с дочерью, охотница до танцев не стеснялась отвечать на ехидные подчас вопросы: «А где же Адриан Иванович?».

«Вы пожаловали ко мне, — сказал запыхавшись Адриан, — войдите же, сделайте милость».

Адриан обошел свое жилище, сел у окошка и приказал готовить самовар.

— Помнишь ли отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина, того самого, которому, в 1799 году, ты продал первый свой гроб — и еще сосновый за дубовый?» С сим словом мертвец простер ему костяные объятия — но Адриан, собравшись с силами, закричал и оттолкнул его.

Экая страсть!» — «Ей-богу, созову, — продолжал Адриан, — и на завтрашний же день.

«Что бы это значило? — подумал Адриан.